Русские

Сентябрь. Пятеро первокурсников перешагивают порог знаменитого 510-го блока общежития МВГУ. Коридоры дышат историей: здесь блистал Зуев, чьё имя давно стало нарицательным. Павел Владимирович действительно вернулся в вуз — и не для бумаги: он мечтает сделать МВГУ лучшим в стране снова. У входа их встречает новая комендант Тамара Михайловна. Она смотрит строго, но не холодно. Рядом метается её помощник Кисель — неловкий, но искренний. Он спотыкается о чем-то невидимое, пытаясь всё успеть. Зато в

Они встретили двузначный ноль в коридоре старого общежития. Жанна и Настя обменялись бокалами шампанского и пообещали друг другу: обязательно открыть ресторан на берегу моря. Но первый курс они не дописали — и жизнь завела их в другие противоходы. Годы прошли как сон. Сыновья Насти уехали на службу, а Жанна однажды поймала мужа на лжи. Встреча за чашкой кофе превратилась в исповедь: «Мы столько упустили...» — вздохнула Настя. «А если бы мы не ушли?» — тихо спросила Жанна. В тот же вечер они

На одной сцене собираются легенды рока, диско и поп-музыки — от ярких семидесятых до бунтарских двухтысячных. Группы вновь берут в руки проверенные мелодии. Только теперь «Жемчужины» из 75х годов звучат в панк-обработке, а хит 90х заиграл электропопом. Каждая песня превращается в эксперимент, где старый текст раскрывается по-новому. Зал оживает от неожиданностей: гитарный рифф знаком, но ритм — совершенно другой. За кулисами между музыкантами мелькают улыбки и нотные листы. Они обмениваются

Август 1944 года. Густые еловые чащи Западной Белоруссии глотают солнечный свет. «Средиземье» — недавно освобождённые земли, и в них таится смертельная ловушка: за спинами наступающей армии всё ещё бродят вражеские диверсанты. Красная Армия пересекает государственную черту, и дух победы витает в воздухе. Но один хорошо срежиссированный удар в спину — и всё может рухнуть. Никто, кроме бойцов контрразведки СМЕРШ, не справится с этой задачей. Они бесшумно крадутся тропами, собирают улики, читают

Юрий Тюкалов вернулся к жизни там, где смерть уже казалась неизбежной. После ленинградской блокады он едва стоял на ногах: силы покидали тело, а душа охладела. Казалось, что спорт с его изнурительными тренировками навсегда закрыт для него. Но однажды в дверях зала появились Михаил и Вера Савримовичи. — Мы тебе поможем, Юра, — тихо сказал Михаил, протянув руку. Слова тренера задели что-то внутри. Юра принялся за вёсла. С каждой тренировкой появлялось чувство лёгкости, будто туман рассеивался.

Глеб Копытов никогда не знал нужды. В роскошной столичной квартире он чувствовал себя хозяином жизни. Отец, миллиардер Иван Копытов, поставил сына перед фактом: «Поезжай в деревню, спаси колбасный завод. Покажи, что ты — не пустышка». На рассвете Глеб выехал за город. Пыльная дорога вела к облупившемуся забору и мрачному коридору цеха. В руках — планшет с графиками и планами по оптимизации из пяти пунктов. Перед глазами — испуганные лица рабочих и надменная ухмылка директора, Фёдора Грудинкина.

Саша всегда гордо повторял: «Тишина стоит дорого». Сегодня эта фраза разбилась о реальность. За массивным старинным шкафом он ожидал дорогие папки или сундук. Но наткнулся на лезвие, холодное как лед. Чернов стоял над его женой, губы дрожали, а глаза горели безумием. Вломиться в особняк казалось обычным делом: тихий коридор, пара камер, и – вуаля – нужные документы. Вместо них – чужая трагедия. Саша ступил вперёд – и жена покачнулась, рухнула к его ногам. Он застыл. Пальцы инстинктивно искали

Павел и Женя впервые отправились в «командировку» в Москву. Юра взял их с собой по просьбе Дже­ма. Местный вор Тунгус вызвал Дже­ма «на ковер» – значит, в дело вмешалась столичная мафия. Поездка обернулась для обоих настоящим экзаменом на профессионализм. Каждый шаг мог оказаться ловушкой, каждая тень – враждебным взглядом. Лиза осталась дома и не может ни есть, ни спать. Она чувствует: Женя выходит за порог и ежедневно рискует жизнью. В её голове мелькают кадры возможных допросов и

Ночь в Сочи выдалась бессонной. Анна Спасская листала протоколы третьего убийства. Жертву узнали по разрезанным сердечкам на теле – полулюбовный почерк маньяка. Девушку звали Катя. Она была сводной сестрой Валентина Романова из Северо-Запада Москвы. Для Анны это удар ниже пояса. Валентин приехал без предупреждения. Он угрюмо отбросил кейс в угол и тихо сказал: «Мы должны работать вместе». Первые минуты мести и горечи сменились давно забытым трепетом. Их взгляд застрял друг в друге. Обида

После похорон Татьяны ждала только пустота. С дочкой Никой они унаследовали долг, который мог их поглотить. Слухи о промышленных проектах Игоря Панова расплывались по городу, как туманные грёзы. Его секретарь предложила Татьяне: «Станьте у нас в доме. Работа — за долги». Без выбора она согласилась. Утром следующего дня они въехали в усадьбу. Над воротами лениво крутились вороны. Татьяна вытирала пыль с дубовых полов, а Ника — ставила стаканы в буфете. Олег, сын хозяина, случайно зацепил её руку