Криминал

В центре — трое мужчин, некогда едва знакомых, позже неразлучных. Судьба столкнула их на пороге ленинградского управления, когда город ещё носил старое имя и пах осенней влагой Невы. Вспомнить их молодость — это услышать короткий стук сапог по коридору, увидеть мокрый плащ в коридоре старого здания, где сдержанная тревога уже тогда стала частью быта.Их дружба не требовала громких клятв — хватало одного взгляда, короткой фразы у двери. Вместе они взрослели, учились отличать миф от правды,

Старый майор Черкасов давно не носит форму, но привычка отвечать на зов беды никуда не делась. Когда в городе одна за другой начинают гибнуть счастливчики лотерейных розыгрышей, ему вновь приходится стать частью игры. Люди, которые случайно срывали куш, достаются убийце — как будто огромный выигрыш становится приговором. Коллеги Черкасова — Ковалёв и Тимофеева — не спешат верить в простые совпадения. Они смотрят не на билеты, а чуть выше: к организатору лотереи Белоусову и ведущему шоу

В дамском отделе — тревога. Исчезла Наташа. Суматоха, влипшие в лица испуг и растерянность. Вскоре всё проясняется: её похитили. Но выкупа никто не требует. Голос на той стороне жёсткий и немолодой: "Вытащите правду наружу. Узнайте, кто убил Варвару. Мой сын сидит в тюрьме за это, но он — не виноват". Сделка простая и страшная. У Тони и её команды нет времени. Наташа не выдержит много — голод, жажда, страх. У следователей всего одна крохотная ниточка: в тот проклятый день в доме

В пятнадцать лет Джейлан узнала, что значит чужая воля: она стала женой мужчины, с которым её не связывали ни чувства, ни желание быть рядом. Её взрослая жизнь началась слишком рано, и слишком тяжко. Муж, человек жесткий, глухой ко всему, кроме собственных интересов, не признавал за женщиной права быть собой. Дом — не уютная гавань, а клетка, где любая попытка возражать натыкалась на холодные стены его воли. Даже рождение малыша не принесло Джейлан облегчения или надежды: тревога за себя и за

Алья ступает на землю Мардина с тяжёлым сердцем. Канадское небо осталось позади, впереди — тысячи неизвестностей. Её рука крепко держит сына. Сжата до боли. Она приехала сюда исполнить волю Борана. Закрыть тяжёлую главу жизни, отпустить мужа так, как он просил — на родной земле. Но, судя по взглядам на улицах, всё здесь обернулось иначе. Больше всего Алья не ожидала, что сын вдруг окажется в самом центре внимания. Он — единственный прямой наследник клана Албора. Здесь это больше, чем просто

Павел Семёнов, капитан полицейского отдела, хорошо знает свои подворотни. Его рабочий Петербург — это жёсткая реальность окраины. Тут не до сантиментов: очередной вызов — где-то бьют стекло, где-то снова пьяная ругань. На такие разборки Павел всегда уходит без колебаний. Он не считает минуты и не боится открывать тяжелую, скрипящую дверь притона — в одиночку. Привычка действовать первым, а разбираться потом. Может, из-за этой беспокойной смелости всё и начинает вертеться вокруг него быстрее.

1984-й, Витебская область. Глухая трасса, уходящая в сосновый мрак. След тянется от разбитого магазина — ночью его вынесли подчистую. За преступниками гнался инспектор ГАИ, но всё исчезает бесследно, как растворившееся в утреннем тумане. Вместо улик — чей-то чужой крах: в лесу находят тело молодой женщины. Дело скользкое, как грязь под ногами после дождя. Его передают Михаилу Шахновичу — местному волку, что знает здешние закоулки и нравы. Из Минска добавляют свою силу: старший следователь

Лето 1941-го. В Алма-Ату один за другим тянутся эшелоны: заводы, фабрики — всё, что удаётся вывезти из-под огня. Механизмы демонтируют наскоро, бережно укутывают ящики с деталями, в темноте погружают в вагоны — и на восток, подальше от линии фронта. К сорока новым предприятиям город не был готов, но выбора не было. Каждому — найти помещение, провести свет, зажечь станки. Дни без конца — на запуск, на отсчёт. Вчера ещё здесь кипела мирная и медленная жизнь, а теперь по площадям катятся ящики

Второй сезон «Фишер. Затмение» ощущается как холодная ладонь на затылке — интуитивно, цепко, до мурашек. Здесь нет бутафории, только скупая, почти документальная правда. Боков и Козырев снова в гуще событий, где ошибаться нельзя: новая игра, знакомый страх. Перед ними противник, который думает на ход вперёд — каждое движение словно поставлено для чужих глаз, каждый просчёт влечёт за собой чужую боль. В расследовании нет места импровизации: каждую мелочь нужно ловить глазами, сердцем, опытом.

Алексей Воронов, мастер обналички с идеальной репутацией, вдруг исчезает со сцены. Он чувствует опасность — настойчивую, неотступную, врезавшуюся в затылок тенью. Спасение оборачивается азартной игрой: Воронов подставляет вместо себя ничем не приметного Юру Афанасьева, простого и не слишком удачливого парня из глубинки, внешне отличить которого от Алексея мог бы разве что внимательный близкий друг. Схема кажется безукоризненной, но фортуна играет по своим правилам. Воронов получает пулю —