Биография

Регина Збарская — загадка советской эпохи, женщина, в чьей жизни смешались семьянка и сцена, слава и драма. Её имя aссоциировано с легендой: внешность, которую сравнивали с итальянской кинодивой; преклонение мэтров моды; эпитеты — грозное «оружие Кремля», легкомысленная «советская Софи Лорен». Но за фасадом манящей уверенности скрывалась история куда более глубокая и человечески хрупкая. Карьера Збарской начиналась, казалось бы, с невинного интереса — юная девушка из провинции хотела быть

Ростислав Алексеев рано полюбил ветер и воду. Парусный спорт стал для него первым испытанием характера — и ареной для поиска свежих ходов. Уже во время учебы он выделялся: пока остальные шли привычной дорогой, Ростислав придумывал свои. Он нашёл решение — придумал поворотную мачту и собрал ее своими руками. Лодка вдруг стала подчиняться каждому движению, скользить быстрее остальных. В тот день, стоя в хвосте гонки, он не ждал победы. Без дерзости не прорваться вперёд; без ума не обойти правила.

Семнадцать шестьдесят третий. Первый год, когда Екатерина заняла свой хрупкий трон. Вся власть теперь у неё в руках — но это вовсе не конец битвы, а её начало. Борьба разгорается именно тогда, когда корона уже на голове. Удержать — куда тяжелее, чем получить, и эта истина будет стучать в виски ещё долгие годы. Только когда минет десятилетие, она позволит себе тихо назвать это слово: Самодержица. Целый ворох испытаний ждёт впереди. Победы блестят лишь внешне — внутри зияют раны: потери, тяжесть

Первая встреча Иры с фигурным катанием была неизбежной, как весна после долгой зимы. Стоило ей скользнуть по холодному зеркалу льда, как замерцала искра — невидимая, неистребимая. Конёк скрежетнул. Десятки глаз наблюдают, но она не слышит никого. Для неё с этого момента существует только лед и движение. Шли годы. Ира взрослеет, взрослеет и её амбиция. Коньки стали не просто обувью, а продолжением воли. Каждая тренировка — экзамен на верность мечте. Родные уже не удивляются, что она

1939 год. Майор Иван Рослый — не тот человек, кого ждут на передовой из-за чьих-то козней, но именно туда его и забрасывает судьба. Зима пышет ледяным ветерком, вокруг — чужая, плотно сжатая войной земля. Здесь всё просто: выжить, прорваться, не сломаться. Его подразделению доверяют невозможное — пробить мощную, будто броня, линию Маннергейма. Люди шепчутся: пройти там нельзя, даже пытаться бессмысленно. Рослый не привык верить сплетням. Он не играет роль героя, не позирует. Просто идёт

В самом начале была тишина зимнего утра, кусачий холод и немного робкой надежды. Судьба для маленькой Тани начиналась в провинциальном Дворце спорта, где звонкий смех заглушался гулким эхом ударов коньков. Её мама смотрит на неё с опаской, но дочка уже будто знает: кто не рискнёт, тот так и останется зрителем рядом с бортиком. Ранние рассветы, пересохшее горло, усталость, которая не отпускает ни на минуту. Тренировки, строгие взгляды, иногда слёзы — с каждой неудачей она становится только

Шестнадцатый век. В сердце огромной Османской империи шумят базары, стража неспешно обходит улочки. Александра, молодая женщина с живым взглядом, случайно оказывается в водовороте судьбы: плен, непрошенное имя, чужой язык, стены невидимого дворца. Ее жизнь меняется — ее называют Хюррем. В этом мире можно быстро утратить себя или учиться идти наперекор всему. Хюррем не растворяется в тени гарема. Незримая, но настойчивая, она учится наблюдать, слышать шепот за дверью, распознавать скрытые

Юрий Тюкалов вернулся к жизни там, где смерть уже казалась неизбежной. После ленинградской блокады он едва стоял на ногах: силы покидали тело, а душа охладела. Казалось, что спорт с его изнурительными тренировками навсегда закрыт для него. Но однажды в дверях зала появились Михаил и Вера Савримовичи. — Мы тебе поможем, Юра, — тихо сказал Михаил, протянув руку. Слова тренера задели что-то внутри. Юра принялся за вёсла. С каждой тренировкой появлялось чувство лёгкости, будто туман рассеивался.