Русские

Света по привычке разливает чай в тонкие чашки. В школе её знают как требовательного, но сердечного наставника. Дома — покой, многословные книги, вечные разговоры с мужем о будущем. Алексей мечтает о дне, когда они закроют ипотеку. Ребёнка они пока не решаются завести — осторожность пересиливает желание. В этот дом, как сквозняк, внезапно врывается новая жизнь. Ирина стоит на пороге, чуть растерянная и будто чужая. Родственница Алексея, двоюродная сестра. Ее недавно отпустили из заключения — ни

Анна Островская едва выносит мир живых, но с духами у неё особые отношения. Одни называют её колдуньей, другие — сумасшедшей, но именно благодаря этой странной близости к потустороннему Анна стала незаменимой для полиции. Её талант — видеть и слышать то, что навсегда ускользает от остальных. Однако дома всё далеко не так просто: дети привыкают просыпаться под странные разговоры, а муж порой не знает, кому она шепчет поздними ночами — младенцу на руках или очередному невидимому гостю. С

За два года прошлые беды отступили. Надежда наконец избавилась от привычки ждать беду за каждым углом. По утрам она смеётся над Костей, гладила по щеке Макса, веря — вот оно, настоящее. Свечи, свадебные открытки, мечты, где ничего больше не рушится. Но снова — как затянувшаяся зима. Макса задерживают по подозрению в преступлении, в котором он клянётся: “Я не мог, не делал, не верь им!” Она видит: его голос дрожит, руки цепляются за хлипкую надежду. Надя помнит, каково — носить на себе чужую

Зимний Петербург дремлет — фиолетовый рассвет зависает в окнах, а по набережным уже давным-давно шепчут о загадочной барышне-сыщике, Ардашниковой. Год прошёл, как Настя оставила Парижские улицы и снова шагнула на родной ледяной камень. Официального места меж полицейских ей не доверили, хоть расследовать запутанные дела давно получается лучше любого чиновника с лампасами. Репутация её идёт впереди самой Анастасии: только разговоры о ней уже слышат не только в столице, но и за много вёрст от

Город словно приоткрыл двери ненадолго — спустя годы после прежних бурь. Михаил Царёв ушёл снова, как будто прошлое его толкнуло за порог. Старые улицы стали далекими, но память не сгладилась. Тем временем Эдик, его сводный брат, вырос. Совершеннолетие — точка отчёта для больших перемен. Он держит в руках тяжёлое наследие: алмазы матери, которой больше нет. Бизнес матери — блестящий, опасный — после её смерти вновь стал наживой для криминальных кланов. В городе появляется главный игрок —

Люся с самого детства верила: если ты искренне любишь зверей, они отплатят тебе сторицей. Сердце у неё мягкое, руки всегда готовы к ласке или первой помощи — от пушистых тяжёлых хвостов до мокрых носов разного размера. Ветеринарная клиника пахнет лекарствами и тревогой, но Люся здесь в своей стихии. Она ловко вытирает лапки, нежно общается с кроликами и мужественно возится с упрямыми попугаями. Всё бы хорошо, если бы не один нюанс: начальник. Доктор Соломатин — не тот, кто похлопает по плечу

Начало двухтысячных. Ксюша ступает на скользкий асфальт Москвы с пятилетним сынишкой за руку. В кармане – несколько сотен рублей, за спиной – страх и стук чужого сердца. Обратно дороги нет: в родном городе её ждал муж-тиран. В коммуналке на окраине её принимает Оля. Студентка-медик, расчётливая и тихая. Оля знает, как залепить разбитую жизнь гипсом из учебников и бесконечной чашки чёрного чая. По ту сторону коридора живёт Маша – сумасбродная и горячая. Она разучивает фразы по-английски, строит

Лера живёт быстрыми переменами большого города. Она приручила собой хаос роддомов. Для неё каждая новая жизнь — не просто работа, а вызов и личная ответственность. Её философия проста: доверяй природе, не вмешивайся без крайней нужды. В этот раз всё начинается привычно — очередная смена, усталые глаза, короткие фразы в коридорах. В клинике появляется Маша. Девушка молода, растерянна под светом ламп, стоит чуть поодаль, словно хочет исчезнуть. Её бережёт не только Лера, но невидимая опека

Её всегда узнавали по звонкому, чистому голосу — Катя Рыбкина умела заполнять сцену собой, не нуждаясь в лишних объяснениях. Муж Вадим был для неё больше, чем партнёр по жизни и творчеству: он управлял группой, был надёжной тенью за плечом. Настоящее рухнуло в один вечер. Планировался обычный визит к родителям в провинциальный Взвейск: Катя приехала первой, ждала Вадима, но он так и не появился. Странная авария, подозрительный звонок — на следующее утро осталась пустота и звон собственного

Когда Баранов услышал о санкциях, ему пришлось на деле узнать вкус падения. То богатство, что казалось несокрушимым, рассыпалось. Остался он ни с чем — и вдруг оказался не в европейских апартаментах, а в Семиболотске, городке, что больше походил на сон и давно был им позабыт. Тридцать лет он не заходил на эти улицы. Руки сами дрожали, когда он толкнул дверь старого дома — но внутри было только молчание. Отец взглянул так, будто перед ним не сын, а упавшая с полки рамка. Изменилась и женщина, о