Драмы

Александр Шмидт никогда не любил работать в открытую. В его мире всё решают полутона: звонки, взгляды, короткие сделки. Эскорт-услуги — лишь ширма, закулисье, где он привык чувствовать себя хозяином. Но жажда контроля распирает изнутри — привычных доходов уже недостаточно. В какой-то момент деньги перестали пахнуть, зато власть приобрела свой особый вкус — слишком острый и рискованный. Как только Шмидт сделал шаг в сторону этой новой цели, за ним потянулись тени. Международный картель заметил

Фазилет рано познала одиночество. Всё, что осталось после мужа, — две дочери, разные, словно день и ночь. Эдже молода, нежна, немного наивна. Хазан — смелая, упрямая, чужая маминому прагматизму. Годы копились в сердца как долги — богатство, так и не сложившееся в судьбе. Но Фазилет нашла новую цель: устроить жизнь Эдже через выгодный брак. Семья Эгемен — почти миф. Их рестораны кормят власть имущих, их порог — мечта полгорода. Фазилет уверена: если Эдже станет частью этого мира, всё изменится.

У Эфсун характер не из тех, что сдаются. Врачом она стала не сразу — годы борьбы, бессонных ночей, разочарований. Но теперь её уважает маленький город, в котором она помогает каждому, кто приходит в клинику. Выбором она никогда не сомневалась. Врачи, как ей казалось, должны быть там, где нужнее всего. Но привычный мир рушится быстро. Мама требует перемен: Стамбул, работа престижная. Эфсун будто забирают из своего пространства, везут на другой берег жизни. В большом центре её назначают на место,

Вспоминая дни на Донбассе, Семен Пегов не раз говорил: тут нет единой правды, только отдельные жизни, спаянные в один нервный ком. Журналист держит в руках не оружие, а рассказ — тяжёлый, срывающий голос. Его цель — не окрашивать происходящее в чёрное или белое. Он осторожно собирает частицы чужих судеб, чтобы сделать их слышимыми для тех, кто никогда не был там. На передовой всё иначе. Обычные люди вдруг становятся героями, иногда ненамеренно. Солдаты — полные усталости, пропитанные гарью,

Тоня — шестнадцать, но в глазах будто больше взрослости, чем разрешено возрастом. Она ловко отвечает на вопросы, учится почти без усилий, в её тетрадях никогда не бывает грязных помарок. Всё утро строит наброски будущей жизни, где дизайн — не просто профессия, а чуть ли не пропуск в другой масштаб мира. Но мечты отвлекает Семён. С ним даже стены в школе будто становятся ярче. Лёгкий, уверенный, каждый жест — как короткая вспышка фотоаппарата: запоминается, ослепляет.Тоня любит смотреть на него

1980-е. Холодная весна, сырой асфальт — и мальчишка пульсирует в такт этому времени, острым, как заточка. Руслану девять лет. Во дворе его знают — сын шулера, парень с глазами, в которых уже тлеет взрослая недоверчивость. Отец никак не может выбраться из бесконечных партией карточного тумана. Его будни — фокусы, шулерские уловки, ночные игрища, разговоры наперсточников. Но однажды этот мужчина, вечный авантюрист, вдруг собирает всю семью: сегодня у них приглашение страннейшее — свадьба сына

Али Тахир пережил то, чего никто не ожидает. После гибели на фронте — последний вдох, туман у век. Казалось, уже не будет новых дней. Но, вопреки всем законам, он возвращается из небытия. Его тело теперь не стареет, время не может коснуться его лица. Сто тридцать лет он тянет свой век, наблюдая, как всё меняется, а сам остается в замершем возрасте, словно затерянный между эпохами. Тайна его жизни никому не открыта, кроме Тургута. Только он слышал от Али рассказы о чуде, о мире, где возраст — не

Когда мать Нуха и Мелек однажды исчезла за дверью, оставив следов лишь тёплый отпечаток в памяти, их мир рассыпался на два одиночества. Нух знал только обрывки ненависти — каждый день он вновь укорял женщину за её выбор, за молчание, за ночную тишину, в которой они остались. Мелек копила фантазии, пытаясь разгадать — какими были бы их встречи, если бы она осталась. В детских снах мать становилась то бледной, то кареглазой, меняла голос и жесты. Но в откровенных разговорах с братом она

Разрушительный закат галактической власти близок, — это чувствует каждый, но истинную причину понимает лишь один человек. Гэри Сэлдон, блестящий математик с острым умом, не просто учёный, а визионер. Он не спорит с неизбежностью — он вычисляет её. Его психоистория ломает привычные законы: с помощью математики он видит распад Империи задолго до первых трещин. Не одиночка, а полководец в мире идей, Сэлдон собирает вокруг себя людей, тех, кто готов поверить в шанс возродить цивилизацию на руинах

Он ступает по залу, как по чужому полу — будто тренированный рефлекс выдохся. Боксер, когда-то с надеждой на титул, теперь ловит взгляд на потресканных стенах спортзала. Партнеры не здороваются, тренеру надоело верить в чудо. Рукава промокли от пота, а карманы — от пустоты. Всё, что осталось, — глухой стук мешка и вечное сомнение. Однажды появляется знакомый из прошлого. Его походка — откровенная, жесткая, говорит мало. Криминал когда-то был для него хобби, теперь — профессия. Старый друг