Детективы

Агата Денисовна Марфина — женщина с выправкой школьного учителя и уставшим сердцем вдовы. Когда мужа не стало, привычный мир треснул. Из старой квартиры с одуванчиками на подоконнике пришлось переехать к дочери, в поселок, где все вылизано до блеска, а досуг у соседей расписан как школьное расписание. Здесь вечера — тихие, но пустые. Она вспоминает чай вприкуску, запах шахматных фигур из сандалового дерева, короткие смешки мужа после неуклюжего хода. Новая реальность звучит тише — как будто

Алла давно перестала верить Акимову. Еще вчера этот прокурор был её тихим пристанищем и бездонной ловушкой одновременно. Она устала путаться в собственных компромиссах, устала ждать чудес от человека несвободного, измучилась — и решилась: хватит. Она хочет вычеркнуть эти годы, отпустить жалость к себе, перевернуть страницу. Акимов не сдается так просто. Звонит взволнованным голосом, тянет за ниточку: «Алла, побереги себя. Прошу, это важно. Я должен кое-что тебе рассказать. Я…» Он будто тонет в

Игорь по утрам выгуливает собаку, чтобы проветриться после ночных дежурств. В тот день он заметил на скамейке женщину — чужая, потерянная, в глазах проступает страх. Игорь автоматически оценивает её взглядом врача: нет ли травмы, какого цвета лицо, как двигаются руки. Женщина нерешительно кивает и почти шепчет — не помнит, кто она. В голове пустота и шум, всё вокруг скачет. Он пытается помочь: спрашивает о прошлом, о родных, подмечает — на запястье тонкая ссадина, пальцы дрожат. Подтверждает

Лето сорок первого. Москва будто дышит тревогой. На улицах сонно дежурят наряды, а ночами в переулках скапливается тьма — иное, не военное зло. Захар Мятов, когда-то известный следователь, теперь в тени: он — человек с клеймом расстрела, спасён по недосмотру судьбы. Власть возвращает его не из милости — у города на костях нет времени разбираться в чужих грехах, когда надвигается враг. Мятову поручают почти невозможное: собрать команду и понять, кто стоит за хлёсткой чередой загадочных

В крошечном городке, где таблички с расписанием автобусов знают всё о местной жизни, неожиданно появляется смятение. Обычный будний день — и вдруг разоблачительный пост: в аккаунте бывшего криминального репортёра, теперь — бойкого блогера, вспыхивает пугающее сообщение. Кто-то, скрывшись под тенью, чётко указывает дату, время, имя будущего погибшего. Всё как по будильнику. Толпа захватывает волну. Каждый подписчик спешит бросить острый комментарий, под каждым постом клубится жгучее любопытство.

Белоноговы вырвались из привычной колеи и двинулись в Великий Новгород. Дорогой отель, будто сошедший с обложки, красуется гордым названием — «Затмение». У каждого свои ожидания: Жора думает о бассейне, мама мечтает наконец-то выспаться, папа — чтобы не трогали с делами хотя бы пару дней. Всё кажется простым и предсказуемым, как дорожная карта. Но уют парадной вывески — лишь дымовая завеса. За стеклянными дверями отеля начинают сгущаться тени, холодок стелется по полу. Гостям улыбаются слишком

Евгения Селезнёва когда-то читала лекции о сложнейших реакциях и разрабатывала новые формулы для студентов столичного университета. Она жила наукой, легко находила ответ там, где у других возникала пауза. Но жизнь резко поменялась — тяжелое решение, переезд, затерянный городок, где воздух гораздо неспешнее, а лица словно давно знакомы друг другу. Теперь вместо молекулярных моделей в её руках реквизит квест-комнаты — спецэффекты, загадки, короткие вспышки искусственного дыма. Она, не моргнув

На первый взгляд, Всеславск кажется сонным городком, где каждый второй прохожий если не сосед, то уж точно знакомый. Тишина здесь особая, густая — словно её накрыли стеклянным колпаком. Однако, покой хрупок: стоит появиться трещине, как в воздухе возникает тревожная дрожь. В этот раз всё началось с мелочи — разговоров, пересудов, едва заметных взглядов. А потом на пороге управы появился Кронас Виктор. Сухой, взволнованный, с глазами, в которых застыли годы ожидания. Он твёрдо уверяет: его сын —

Холодная сталь ножа скользит по пальцам. Тусклый рассвет, комната слабо освещена. Елена Королёва приходит в себя, тенью скользят куски кошмара, но сон никак не складывается в целое. На кровати всё ещё её муж. Только он уже не живой — и во всём этом мёртвом воздухе уже что-то необратимо изменилось. В голове — пустота, звенящая и тяжёлая. Она не может вспомнить ни одного движения, только этот ужас в груди и мокрая от крови ладонь. Всё внутри сопротивляется даже мысли: «Я не могла…» Но улики

Вера Соловьёва открывает глаза — будто заново появляется на свет. Семь лет из её жизни унесла кома. Последние воспоминания — мокрый холод глубины, короткий испуг и чья-то рука в толще воды. Теперь — глухая боль в теле, стерильный свет, беспомощная тишина палаты. Она тянется к памяти, как к ускользающему сну, но всё меняется слишком резко. Дом уже не чувствует её хозяйкой. Муж рядом, но глаза смотрят мимо. Вера ловит его смущённую улыбку и понимает: любовь теперь адресована другой. Эта женщина