Группа крови

Вырица. Конец осени 1943-го. На землю ложится ледяная изморось. Фашисты подгоняют грузовики – в них новые дети, вырванные из родных домов. Их свозят в бывший пионерлагерь, где теперь серое казарменное убожество. “Детский приют” — только по названию. Стены холодные, полы промерзли насквозь, окна затянуты инеем. Здесь у детей отбирают не только свободу, но и надежду. В приюте острые ребра проступают из-под рубашек. Пища – жидкая похлебка без вкуса. День сменяет ночь, а в глазах только усталость. На большинство смотрят, как на рабочий инструмент: тяжёлая работа и строгие выкрики по-немецки. Промах – наказание. Сопротивление – холодное одиночество карцера или… можно не вернуться. За побег – выстрел, безо всяких вопросов. Но даже к этому можно привыкнуть. Хуже – когда понимаешь, что твоя кровь кому-то дороже, чем твоя жизнь. Детей здесь забирают на донорство для раненых солдат. После процедур возвращаются, словно выжата из них последняя сила — все бледнее, все слабее, но глаза становятся твёрже. Страх и отчаяние связывают вместе. Детские ладони хватаются друг за друга, греют, как умеют. Юные находят в себе то, что казалось невозможным: место для дерзости, решимости, для готовности шагнуть навстречу опасности. Дружба здесь становится якорем, благодаря которому ещё держатся на плаву. Между шёпотом в ночи и короткими взглядами созревает главное решение. Ждать — значит исчезать. Оставаться — умирать по частям. Значит, надо уходить. Пусть риск — невообразимый, пусть страх — спутник каждого шага. Но иначе – никак. Побег становится единственным шансом выжить и остаться людьми. И пока тяжёлые двери лагеря ещё заперты, надежда начинает оттаивать в сердцах.