Самогон-2. Снайперский шабаш

После госпиталя Николай будто заново склеен — кости собраны, рубцы зажили, но внутри огромная пустота. Деревня встречает его молча, запах черемухи стоит в воздухе, а встречи с соседями коротки и вежливы. В мире без выстрелов всё кажется бледным. К нему не летят ответы — Зоя молчит, письма уходят в никуда. Типичная весенняя свадьба становится ловушкой: Николай уходит прямо из-под венца. Сердце его, бестолковое и упрямое, снова рвётся туда, где всё ещё живёт смысл — на передовую.Т ам его помнят, но не особо ждут. Комбат Провоторов хмурится: вернулся тот, что не слушается приказов, делает всё по-своему, с ним всегда уйма хлопот. Первая же встреча бросает холодок между ними. Провоторов быстро находит способ избавиться от проблемы — отправляет Слепкова на слёт снайперов, пусть покажет себя где-то вдали от родной роты. Николай уезжает, но покой не даётся даже там — фронтовая зыбь возвращает его обратно, словно сон, не дающий проснуться. Всё повторяется: он снова там, где пули, где свои и чужие, где время тянется медленно, а жизнь — словно на ладони. Деревенский покой рассыпался мгновенно. Там, среди промозглой сырости окопов, Николай — сам себе дом, сам себе враг, сам себе отпущение. Его мыслительный разговор с Зоей звучит теперь гулче — с болью, но и чем-то светлым. До него доходит: иногда, чтобы вернуться к жизни, надо снова заглянуть в глаза смерти. На месте ли твоя душа — видно только тогда.