В глубине зачарованного леса осталась только Соня. Последняя из рода, чья магия — не роскошь, а бремя. Она держит баланс — спасает свои земли, хранит древние секреты, может заговорить с ветром и услышать дыхание корней. Этот покой рушится, когда Император Дрейган разворачивает войну разума и прогресса. Его человекам не нужны чудеса: они жить научились металлом и формулами. Войска врываются в лес, как буря. Соню схватывают, уводят прочь от родной тишины. Тёмные коридоры дворца, запах машинного

Шестнадцатый век. В сердце огромной Османской империи шумят базары, стража неспешно обходит улочки. Александра, молодая женщина с живым взглядом, случайно оказывается в водовороте судьбы: плен, непрошенное имя, чужой язык, стены невидимого дворца. Ее жизнь меняется — ее называют Хюррем. В этом мире можно быстро утратить себя или учиться идти наперекор всему. Хюррем не растворяется в тени гарема. Незримая, но настойчивая, она учится наблюдать, слышать шепот за дверью, распознавать скрытые

Их лица растерянны на первом кадре. Кто-то едва решается улыбнуться, кто-то прячет взгляд. В этих женщинах — усталость, привычная неуверенность, потерянная вера в перемены. Но несколько часов — и всё меняется. Шум фенов, стремительный шорох расчесок. Стилист выбирает цвет, а визажист ищет в чертах то, что сделает их особенными.Первые штрихи — и в зеркале отражение пугает. «Это я?» — спрашивает внутренний голос. Сенсорные детали: запах лака, непривычная тяжесть новых прядей. Потом — лёгкий грим,

Смерть Нетейама повисла над домом Джейка и Нейтири, будто холодная тень в вечнозелёных джунглях Пандоры. Ощущение пустоты — непрошеный гость, он не уходит ни днём, ни ночью. В этой скорби всё кажется хрупким: слова трескаются, жесты теряют уверенность, даже привычная красота их мира становится тусклей. Джейк молчит дольше обычного. Нейтири стискивает зубы, чтобы не расколоться. Но покой не обретён даже в страдании. В синей дали появляются Аш-люди — На'ви из другого племени, чужие,

Трава хрустит под кедами. Гарри Гилмор снова вышел на поле, где каждый удар звучит как вызов судьбе — и старому сопернику. Время прошло, но азарт в глазах не угас. Окружающие привыкли видеть здесь хладнокровие, правило, чёткую игру. А Гарри? Он ломает шаблоны, играет так, будто гольф — дворовый хоккей. Шутер Макгевин стоит в тени. Его осанка не изменилась, а выражение лица всё так же вызывающе насмешливо. Между ними не только клюшки и мяч — на кону целая история старой злости, вытертых шуток и

Двадцать восемь лет. Словно целая вечность для земли, которая привыкла к страху. Эпидемия уже не в новинку. Осталась только привычка прятаться, надеяться — порой бездумно, часто отчаянно. Мальчик живёт где-то на окраине мира, который давно перестал быть домом. Он не занимается детскими проделками. Он не мечтает о будущем — его мысли прочно приклеились к одной цели. У него есть мать. Она лежит, бледная, глазами ищет хоть намёк на спасение. Болезнь держит её на грани, вытягивает силы. Все надежды

На дворе шестидесятые. Витрины сверкают неоновым светом, облака мечтаний летят выше крыш. Рид смотрит на мир сквозь призму науки, не отпуская блокнот с расчетами. Сью уловила перемену в воздухе: что-то грядёт, и на этот раз обычная смелость не спасёт. Джонни, с его вечным огнём, рвётся в бой, а Бен держит кулаки за спиной, готов встречать беду лицом к лицу. В этом ретро-футуристическом мире привычное уходит на второй план. Семья становится бастионом — и не только перед лицом угрозы. Когда

Маленький город не любит перемен. Здесь всё знакомо до скрипа дверей, до старых вывесок. Но вдруг привычный ритм нарушают исчезновения. Одна за другой молодые девушки исчезают — ни следа, ни намёка, ни обещания возвращения. Жители нервничают, тишина по вечерам становится липкой. Полиция цепляется за первую ниточку. В последнюю ночь одну из девушек заметили в компании Артура Гринберга. Он — местный, но всегда держится в стороне, сторонится чужих взглядов. Возможно, поэтому его имя быстро

Неудача накрыла их неожиданно. Городская жизнь оборвалась, и Миша с дочерью Машей оказались в старом деревенском доме. Миша считал, что свежий воздух и простая жизнь пойдут на пользу Маше, но она злилась: деревня казалась ей чужой и скучной. Дни напоминали затянувшуюся серость. Маша молчит, смотрит в окно, а отец ходит кругами, надеясь разговорить её. Всё меняется в один вечер, когда они в лесу сталкиваются с чем-то необъяснимым. Миша оказывается один на опушке и вдруг встречает огромного

Город, где встречаются солнце двух морей и тени двух материков, веками манил завоевателей. Двадцать три армии обрушивались на его стены — и всякий раз отходили, оставляя в памяти лишь отголоски мечты о победе. Не устояли только легенды. Тогда, в 1453 году, всему пришёл финал. Последняя глава Римской империи писалась под грохот осадных пушек и шелест песка в часах. Константин XI носил на себе груз многих веков. Мрак подступал к стенам, но он стоял — будто лишь вера и упрямство держат древний