Русские

Белоноговы вырвались из привычной колеи и двинулись в Великий Новгород. Дорогой отель, будто сошедший с обложки, красуется гордым названием — «Затмение». У каждого свои ожидания: Жора думает о бассейне, мама мечтает наконец-то выспаться, папа — чтобы не трогали с делами хотя бы пару дней. Всё кажется простым и предсказуемым, как дорожная карта. Но уют парадной вывески — лишь дымовая завеса. За стеклянными дверями отеля начинают сгущаться тени, холодок стелется по полу. Гостям улыбаются слишком

Евгения Селезнёва когда-то читала лекции о сложнейших реакциях и разрабатывала новые формулы для студентов столичного университета. Она жила наукой, легко находила ответ там, где у других возникала пауза. Но жизнь резко поменялась — тяжелое решение, переезд, затерянный городок, где воздух гораздо неспешнее, а лица словно давно знакомы друг другу. Теперь вместо молекулярных моделей в её руках реквизит квест-комнаты — спецэффекты, загадки, короткие вспышки искусственного дыма. Она, не моргнув

Катя жила просто: маленький город, привычные улицы, любимый Никита рядом. Всё шло по плану — мечтала о свадьбе, перелистывала в уме будущие дни. Счастье казалось таким близким, что его можно потрогать. Но внезапно она уезжает по делам в Калугу — обычная поездка, ничего особенного. Там ночью — узкая улица, торопливые шаги, чей-то неразборчивый окрик. Потом всё стёрлось: удар, суматоха, темнота, прерывистое эхо сирены. Очнулась Катя уже в больнице. Головная боль, белый потолок и паника: ни одного

На первый взгляд, Всеславск кажется сонным городком, где каждый второй прохожий если не сосед, то уж точно знакомый. Тишина здесь особая, густая — словно её накрыли стеклянным колпаком. Однако, покой хрупок: стоит появиться трещине, как в воздухе возникает тревожная дрожь. В этот раз всё началось с мелочи — разговоров, пересудов, едва заметных взглядов. А потом на пороге управы появился Кронас Виктор. Сухой, взволнованный, с глазами, в которых застыли годы ожидания. Он твёрдо уверяет: его сын —

Холодная сталь ножа скользит по пальцам. Тусклый рассвет, комната слабо освещена. Елена Королёва приходит в себя, тенью скользят куски кошмара, но сон никак не складывается в целое. На кровати всё ещё её муж. Только он уже не живой — и во всём этом мёртвом воздухе уже что-то необратимо изменилось. В голове — пустота, звенящая и тяжёлая. Она не может вспомнить ни одного движения, только этот ужас в груди и мокрая от крови ладонь. Всё внутри сопротивляется даже мысли: «Я не могла…» Но улики

Вера Соловьёва открывает глаза — будто заново появляется на свет. Семь лет из её жизни унесла кома. Последние воспоминания — мокрый холод глубины, короткий испуг и чья-то рука в толще воды. Теперь — глухая боль в теле, стерильный свет, беспомощная тишина палаты. Она тянется к памяти, как к ускользающему сну, но всё меняется слишком резко. Дом уже не чувствует её хозяйкой. Муж рядом, но глаза смотрят мимо. Вера ловит его смущённую улыбку и понимает: любовь теперь адресована другой. Эта женщина

Всё вокруг рушится в одночасье — именно так Катя и Алексей Бажовы впервые ощутили, как зыбок фундамент их кажущегося идеальным мира. Вечернее спокойствие разлетается вдребезги с приходом новости о страшном — убита соседская девочка. Мгновенный, ледяной удар: кто-то видел у дома Кати её собственную машину. В глазах следствия мелькнула тень подозрения. Катя осторожно перебирает чужие взгляды. Каждый разговор, даже с близкими, окрашен тревогой. Алексей не выпускает её ладонь, но напряжение только

Мари всегда замечали, её улыбка умела растворять хмурость даже в утренних парижских прогнозах. Родившись в семье русских эмигрантов, она привыкла к свободе, легкости перемен и тёплому смеху за семейным столом. Но однажды сердце вело её дальше — за тысячи километров, к Павлу, москвичу, в которого она влюбилась почти сразу. В её план вписался полёт наугад: Мари решила ворваться в его жизнь с неожиданным визитом, организовать сюрприз на день рождения. Россия встретила её не столько враждебностью,

В провинциальном городе внезапная смерть разрушает устоявшийся порядок. Убита Светлана — женщина с резким нравом и вечной тенью соперничества, словно всю жизнь пытавшаяся стать чьей‑то версией себя. Для Ланы, журналистки из Москвы, ее гибель звучит незавершенной интонацией старой истории — ведь когда‑то они были подругами. Теперь их связывает лишь память и цепочка странных, тревожных сообщений от покойной. В каждом — намек, загадка, разделенный страх. Здесь, в местах детства, все знакомо и

1966 год, Москва. Эпоха оттепели угасает, словно приглушённый свет лампы на рассвете. Нина Метлицкая стоит на пороге больших перемен. Молодая, свежая взглядом, остроумная и твердая, она не боится цепляться даже за те дела, от которых старшие коллеги отмахнулись бы с опаской — будь то обвинения в диссидентстве или дела о громких преступлениях. Её дни ещё полны провинциальной суеты: Подмосковье, маленькая консультация, где каждый звонок адвокату похож на крик о помощи, а каждое обычное утро может