Детективы

После революционного вихря страна будто застыла в тревожном ожидании. Старую власть сместили, пришли новые хозяева, но обещанного сияющего завтра и в помине не было. В пустоты между порядком и хаосом проскользнул новый страх. Враг был побежден, но на улицах теперь хозяйничали разбойники — смелые, как звери, наглые, словно законы для них больше не писаны. Банда Якова Кошельникова вызывала у людей первобытный ужас. Их прозвище "Кошельки" давно стало синонимом беды: эту шайку манило все

Безобидные выдумки не растворяются бесследно. В любой мелочи, в случайной тени мысли уже спрятан корень грядущего. Шаг за шагом она пробирается наружу, отпечатывается на жесткой поверхности сегодняшнего дня. А что, если всё то, что вы считали иллюзией, однажды обретёт вес и форму? Если ваши самые дерзкие, хищные мечты — не просто мимолётные видения, а плоть и кровь другого мира? История раскрывает человека, для которого грань между дозволенным и запретным давно стёрта. Власть для него — не

С тех пор как Андрей Вершинин помог отправить за решётку адвоката Медушевского, месяцы потянулись вязко, как осенняя слякоть. Пуля вывела его из строя — но уже привычная боль отступила, и он снова возвращается к руководству полицией Портового. Усталость не прошла, но у дела свои сроки: город не ждёт. Буквально на выходе из больницы Вершинина встречает новая беда — покушение на Юру Никитина и Глеба Борисова. Тот самый Юра, сын недавнего покойника, решил не бросать работу отца и вступил в ту же

Андрей Вершинин, ещё недавно оседавший архивные бумаги в полицейском отделе, внезапно оказывается в роли начальника УВД приграничного Портового — города нервного, встревоженного, словно ежевика в эпоху первых холодов. Назначение это — почти событие: предшественник, полковник Авдеев, погиб трагически. Новый начальник, с миром, что ему едва знаком, встречен настороженно: в глазах коллег скепсис, в их жестах – неприязнь, пограничная с вызовом. Место Вершинина здесь не видят, да и слышать о нём

Три года брака — вроде бы не юбилей, но для Инги этот день особый. Тонкая, незаметная радость кружится в воздухе с самого утра. Инга строит план: он уедет в командировку, а она — спрячется дома, чтобы встретить его с ужином, с огоньками свечей, с улыбкой того счастья, в которое она так когда-то верила. Всё готово. Запах свежей рыбы, лёгкие пятна света на скатерти, щемящее чувство предвкушения. Дверь наконец хлопает — поздно, но ведь работа… Вот только в коридоре появляется не одна тень, а две.

Южный берег Крыма, 1968-й. Солнце слепит от зеркальной воды и шершавых скал. В санатории для партийных чинов жизнь течёт особой вязкостью — медленно, лениво, будто здесь время специально приглушили для избранных. На пристань выходит пёстрая компания: член ЦК, жена, помощник, молодые москвичи, именитый писатель. Небрежно обмениваются фразами, улыбаются. Спускаются на катер и уходят в глухую бухту, где тихо и нашли своё уединение. Пикник — как по заказу: закуска, смех, долгие, умные и пустые

Кирилл Шальной оправдывает свою говорящую фамилию сполна. Его жизнь — сплошное лихачество, в котором он то вырывается вперед, то валится на мель. Судьба дала ему начало в детдоме, а упрямство — должность замначальника ОУР. Он не привык пятиться назад. Для отдела Кирилл — человек «на драйве», для себя — тот, кому иногда слишком тесно даже в собственной шкуре. Лиза, отделовская красавица, когда-то сказала ему «да», согрев его надеждами, но всё перемолола нешуточная ревность и подковёрные игры. Их

Команда — как отточенный механизм. В отряде «Свои» нет случайных людей. Здесь каждый — ас. Судмедэксперт не просто заглядывает в прошлое через тело: он умеет находить ответы на вопросы, которые другие не осмеливаются задавать. Экстрасенс распутывает невидимые нити, чувствует тени за событиями, где логика буксует. Патологоанатом действует хладнокровно, почти математически, но в его тишине рождаются разгадки самых запутанных гибелей. Криминалист вглядывается в хаос, чтобы вычленить точку опоры —

Всё в унисон трещит и скрипит в больничных стенах после гибели Капитонова. Казалось бы, авария — обыкновенный рок, случайность на обледенелой трассе. Но доктор Филин в морге не терпит суеты: он замечает то, что другие списывают на прокурорскую рассеянность. В отчёте видны слишком искусственные детали. Автокатастрофа — ширма, за которой прячется хорошо замаскированное убийство. Филин не может отделаться от навязчивой мысли: здесь всё подстроено до миллиметра. Он копает глубже, дышит пылью

Охтинский район живёт своей привычной тревогой. Ржавчина на трубах, потрескавшаяся плитка, лестничные пролёты — здесь не бывает настоящей тишины. То вдруг где-то пропадает вода, и в сырых квартирах люди стучат по батареям, словно хотят пробудить систему. Каждая мелкая авария разрастается до бедствия: лифт встал, дворник не пришёл, подвалы затопило. Бытовые трещины быстро становятся личными катастрофами, а коммунальные неурядицы лишь добавляют огня в копившиеся годами обиды. В этот хрупкий,