Боевики

Он привык ходить по острию — такой работой не делятся за кофе. Брокер, умеющий находить общий язык между теми, кто живёт страхом, и теми, кто его продаёт за миллионы. Его сделки — как игра на минном поле, где шепот значит больше, чем контракт, а любая ошибка просчитывается заранее. Здесь нет доверия, только мерцающий расчет. В его офис приносят запросы на бумаге, а уходят с ними в телефоне: информация, переводы, угрозы, облекшиеся в улыбку. Сам он привык не интересоваться, кто сегодня

Голова гудела. Свет, равнодушно белый, резал глаза, будто высмеивал чужую слабость. Мужчина медленно открыл веки. Ни лица в памяти, ни голоса, ни одного зацепки. Всё стерто. Только чужое имя, написанное на браслете, — и то казалось ненастоящим. Он чувствует странное жжение внутри головы. Скользит пальцами по коже — на виске под бинтом что-то твердо давит. Мозг будто не его. Не просто амнезия. Мир здесь зыбкий, голоса коридора не помогают вспомнить прошлое. Врач говорит осторожно, речь измеряет,

Кориолан Сноу помнил запах опалённых занавесей семейного особняка и слышал шёпот слуг, утирающих пот с лиц своих господ. Его род, некогда блиставший на балах Капитолия, пал в груз послевоенных потрясений. Снова оказавшись на грани исчезновения, юный Сноу свёл все надежды к одной точке — к предстоящим десятому Играм. Ему назначили роль наставника Люси Грей Бэйрд из двенадцатого дистрикта. Простая девушка с голосом, от которого перехватывает дыхание. Её песни, сочинённые у костров шахт, уже

2029 год. Город пульсирует неоном и цифровым шумом. Люди всё чаще отказываются от «родака» — своих натуральных рук и ног — в пользу блестящих механических протезов. В этом мире граница между человеком и машиной стерта. Майор Мотоко Кусанаги — ветеран 9-го отдела спецслужб. Её тело почти полностью кибернетическое. Единственное, что осталось от «био» — мозг и непреклонная воля. Утром она примеряет броню, проверяет датчики и выходит на улицы, где каждый второй «человек» наделён сверхчеловеческими

После взрыва склада Хатч углядел в глазах босса не испуг, а измождённую ярость. Деньги и документы обратились в пепел. Мафия ощутила укол — и Хатч взял на себя новое задание. Очищать квартал врагов одним ударом ночи. Вернувшись домой, он сидел в прихожей, чиня старый чемоданчик. Пистолет всё ещё не остыл. Жена заглянула через плечо. — Снова уезжаешь? Он молча кивнул. Тишина длилась, пока она не выдохнула: — Будь осторожен. Хатч чувствовал, как долг и усталость таятся в каждом вздохе. Ранним

Когда-то Максим Нестеров командовал бойцами, которых бросают туда, где тонко. Хладнокровный, точный, незаметный для хаоса. Потом взрыв. Он не успел. В ту минуту мир потерял его дочь, а он — самого себя. Жена не выдержала и ушла. Оставила тишину, в которой слышно только одно слово: «виноват». Годы тянулись, не лечили. Егор, товарищ по службе, забрал Максима почти силой: поехали к морю, к скалам, к ветру. «Смена картинки — уже лекарство», — сказал он. Лекарство не подействовало сразу. Но в горах