Бабочка

Дэвид Чон обосновался в Южной Корее, держится стороной от лишних глаз. Быть чужим ему привычно. В прошлом он работал на американскую разведку, теперь предпочитает тишину. Только прошлое не прощает легкомысленных попыток исчезнуть. Организация, скрывающая свои мотивы за занавесом секретов, принимает решение убрать его. Они выбирают лучшего исполнителя — Ребекка. Она молодая, у нее холодный прицел и наработанная привычка не думать о прошлом. Она уверена: отец погиб давным-давно, остался только в детских снах и случайных обрывках памяти. Новый приказ звучит ясно. Имя — почти абстракция. Дэвид Чон. Объект. Однако в момент встречи привычная жесткость исчезает. Для Дэвида время дрожит, будто замедляется: перед ним — дочь. В ее взгляде есть тревога, смешанная с недоверием, страха нет вообще. В нем — сразу тысячи невыговоренных слов. Она охотник. Он — человек, которого когда-то называли отцом. Память просыпается у обоих. Ребекка не позволяет себе уступок, но старая боль мешает стрелять, мешает мыслить расчетливо. Дэвид смотрит на нее, вспоминает ее детский голос, короткие письма, обрывки альбомов. Улицы Сеула вдруг становятся теснее, каждый шаг — выбор. Он понимает: ни предсказуемость, ни холод расчетов тут не помогут. Они оказываются втянуты в игру, где ставка — не просто жизнь, а право сказать друг другу главное. Ребекка балансирует на грани долга и неожиданной, почти болезненной симпатии. Дэвид ненавидит себя за то, что позволил прошлому догнать обоих. Встреча превращается в попытку спасти не жизнь, а остатки взаимного доверия. Когда ночная тень снова падает на город, решения принимаются с трудом. Приказ все еще остается силой, но среди него — короткие взгляды, простые вопросы, жгучее, невыносимое желание узнать: можно ли вернуться туда, где они были когда-то близки.