Русские

Начало новой эпохи. Умирает Екатерина II, оставляя после себя страну и внука — Александра. Его детство прошло в роскоши императорских залов, под зорким взглядом бабушки и в компании Лагарпа, наставника с европейским уклоном. Либеральные идеи легли в основу его взглядов. Александр смотрит на Францию, где Наполеон еще не монстр, а свет перемен, — не раз мечтает и сам пробудить свободу на русской земле, однажды дать ей республику. Смерть Екатерины меняет всё. Перед глазами встает тяжелый выбор.

С самого утра детства Ника знала: за спиной у неё надёжный тыл. Доброе слово матери, странно вкусные завтраки, отцовское внимание — спокойствие и порядок будто вплетались в будни. В этом аккуратном, почти выверенном мире всё шло по расписанию: учёба, знакомые лица, уверенность в завтрашнем дне. Работа не уступала дому — стабильная, престижная, а друзья становились частью мягкой, безмятежной атмосферы.Но гладкая плёнка жизни однажды даёт трещину. Входящий в её круг Влад — чужак, пусть и

Варя склонилась над черновиками, но слова не складывались. Новый роман, казалось, ускользал из памяти — история Марии не рождалась на бумаге. Может, всё из-за того, что сама жизнь Варвары вдруг пошла наперекос. Она-то всегда считала себя наблюдателем, но вот на горизонте — Петя. С ним каждый её день становится необычным, а сердце торопится прочь из застарелого одиночества. Перемены так близки, что хочется верить: на этот раз они настоящие. И всё же счастье опять прерывается звонком из прошлого

На этот раз рыцари трёх стихий выходят на новую игровую площадку — суровую и непредсказуемую Арктику. Здесь привычные законы будто замирают, а каждый день — испытание. Земля, вода, воздух — для них нет преград, но теперь противник силён как никогда. Их ждёт борьба за право России удержать позиции в самом сердце снежной пустыни, где ледяной штиль может обернуться штормом за считанные минуты. Арктика становится точкой, где сплетаются интересы сильнейших держав. Здесь, на границе свободы и холода,

Максим застрял во мраке больничной палаты — беспомощный и оторванный от жизни, где шумы коридора долетают будто сквозь толщу воды. Его тело недвижимо, мысли путаны, словно всё вокруг — игра с призраками. В палату скользит медсестра Вика. Она появляется только ночью, когда коридоры вымирают и дежурные засыпают на ходу. Вика странная: одновременно заботливая и настораживающая. Речь плавная, взгляд слишком долгий. Она касается его кожи чуть дольше, чем стоит, и в её движениях нет ничего

Надя и Валерий не так давно связали свои жизни узами брака и сейчас ждут пополнения в семье. Всё кажется простым, мирным, если смотреть со стороны. У каждого – свои заботы, свои переживания. У Валеры есть взрослая дочь Люба, девушка с крепкими руками и добрым сердцем. Она работает массажисткой, привыкла слушать чужие спины и молчаливую боль клиентов. А у Нади своя дочь – Полина. Противоположность скромной Любе. Неуёмные мечты, прожорливый аппетит к легкой жизни. Полина всегда в поиске коротких

Надежда живёт просто. Работает медсестрой, не спорит с реальностью, держится крепко за обыденность белых стен больницы. Её дни — как чётко отсчитанные капли в капельнице. Но однажды привычная жизнь даёт трещину: она внезапно начинает излечивать людей не только ухаживая за ними. Новый дар пугает, он кажется чужим, будто наследство от другой, незнакомой жизни. Деревенская ведьма, женщина с тяжёлой поступью и взглядом, способным прожечь бумагу, — именно от неё перешёл этот дар к Надежде. Антон, её

Они приходят не вместе — будто каждый сам по себе. Судмедэксперт, который находит тайны там, где другие видят только сухую статистику и холод стали; его пальцы почти ласково касаются улик. Вечно напряжённый криминалист, уверенный, что за любым мелким пятном стоит рассказ, способный перевернуть дело вверх дном. Дознаватель, которому привычно копаться в людских противоречиях — он не торопится делать выводы, разговаривает, словно собирает по крупицам сломанные осколки чужих историй. Есть и тот,

Пётр Первый — не просто имя на страницах истории. За этой фигурой скрывается ураган воли, упрямого труда и неутомимой жажды перемен. Холёные сановники Россию знали одной, он видел — другой. Ему было тесно в закостеневших традициях, тоскливо в предсказуемых буднях. Пётр рвался строить навек. Он был не из тех, кто отступает. Каждое утро начиналось у него с желания переделать целую империю. Поднимал людей с колен — и не щадил никого, даже себя. Задумает — сделает, не пожалеет сил, не побоится

Когда-то Ким Никаноров вызывал уважение на кафедре физики своим открытым взглядом и острым умом. Сейчас он – знаток валютных махинаций, человек со связями и тенью на каждом шагу. Жизнь изменилась быстро: на место формул пришли схемы обмена, пустые кухни сменились разговорами за круглым столом, где, кроме денег, витает ещё и страх. Однажды это стало невозможно скрыть. Два мира, два взгляда — КГБ и ЦРУ. Каждый уверен, что прав. Американцы вылезают на советскую территорию не ради пустого риска; у