Криминал

Андрей привык к тишине. После долгих лет службы его не пугает одиночество — тягучая влага леса, тихий шорох иголок под ногами, тени зверей. Он уходит всё дальше от людей, предпочитая разговоры с костром и соснами крикам окружающих. В родных краях он лесник. Жизнь ясна, даже прозрачна: рассвет, обход, дикие тропы, безопасность местных зверей и полное равновесие внутри. Но однажды этот покой рассыпается. В его лесу происходит страшное: трое ребят нападают на студентку. Жестокость, наглая, почти

Фотографии Максима Разина и Николая Удалова давно висят рядом — оба на почётной доске отдела, оба — гордость местного следственного комитета. Символично, что рядом они только здесь. В обычной жизни эти двое избегают даже случайной встречи в коридоре. Разин — человек действия: его прямолинейность граничит с грубостью, а решения часто ударяют наповал. Удалов — полная противоположность: скрупулёзный, всегда собранный, раздражающе правильный. Для него закон — не просто книга, а единственный компас.

Всеславск жил своей размеренной жизнью до тех пор, пока улицы не сковал страх. Жестокие убийства сотрясли город, каждый раз словно намекая на связь с кем-то из прошлого. Отголоски вели к старому особняку, в стенах которого некогда звучал смех прабабки-суфражистки. Теперь тот дом стоял, выдохшийся, словно наблюдал — и не отпускал прошлое. Следователь Гликерия Давыдова шагала по рассыпающимся плитам старого двора — сдержанная, точная, она привыкла к правде без прикрас. Рядом с ней — Талич,

В маленьком Всеславске шепчутся о странностях. Старики у подъездов переходят на полголоса, стоит зайти речь о ночных огнях у реки. Здесь редко что-то меняется, но теперь атмосфера натянута, как леска перед рывком. Таинственные смерти тревожат город. Люди перешептываются о родноверческих ритуалах, кто-то пугает детей русалками. Вода в реке кажется гуще, а вечера — прохладнее. Гликерия Давыдова ходит по этим улицам уверенной походкой. В её глазах настороженность — она не из тех, кто верит в

Никита и Вика стоят на пороге новой жизни. Всё кажется простым: он — смелый, верит в чувства, она — улыбается так, что хочется поверить, будто впереди никаких бурь. Готовятся к свадьбе. Родители обещают приехать познакомиться. Первый ужин — в большом доме Веры Андреевны, бабушки Никиты. Годы службы прокурором наложили на неё особую печать: по столу она стучит с тем же упрямством, с каким однажды вершила судьбы. Вечер складывается напряжённо. Никто не шутит всерьёз. За стеклами окна темнеет, а

Сезон берёт разгон с пёстрого праздника у Зои — когда-то она сидела за машинкой в офисе Ковина, теперь торжествует юбилей. Радость, как это часто бывает, перемежается тревогой: раздается глухой взрыв, музыка и смех стихают на полуслове. Испуг в глазах гостей — кто-то уже хватает телефон, кто-то ищет взглядом близких. За сверкающим залом мгновенно раскидывается шепоток. Начинается расследование, в котором всё оказывается многослойно: след одного события тянется за другим, каждую деталь нужно

У полковника полиции Алексеева всегда были принципы. Строгий, принципиальный, седина в висках — никаких компромиссов, особенно когда речь заходила о семье. Дочь — его единственная слабость, тихая радость в слишком правильной жизни. Но появился он. Парень с дерзким взглядом и быстрыми пальцами. Хакер-полуночник, вместо цветов — загадки и шутки на грани. «Он ей не пара», — мрачно думал полковник, встречая юношу на пороге. Спор был вечным. В каждом взгляде — вызов, в каждом слове — скрытая угроза:

Жанна Кузнецова росла с необычным чутьём — одним взглядом она умела разглядеть суть, вычленить слабое место, понять, кто стоит перед ней. Физиогномика стала её картой и компасом. Она изучала лица как другие читают книги — жадно, въедливо, до мелочей. К зрелости это стало настоящим искусством. Оказавшись в розыскном отделе под кураторством одного из заместителей министра, Жанна тут же попадает под микроскоп коллег. Здесь давно не верят чудесам. Особенно скептичен Катаев, начальник уголовного

Асфальт, расчерченный тенями, и двор, где каждый день — небольшая война. Татарстан конца восьмидесятых, страна готова рассыпаться на куски. Взрослые исчезают на заводах и фабриках, дети осваивают улицы: только здесь у них есть шанс почувствовать власть и свободу. Пока матери засыпают на чужих работах, а отцы ищут подработки — подростки выбирают себе новых лидеров, формируют братства, которые будут держать город в страхе и уважении. Именно на улицах рождаются свои законы. За уличным фонарём

Андрей Молотов — человек с особым ритмом, будто время в нем текло иначе. За глаза его прозвали сибиряком. Тридцать пять лет, неторопливый взгляд, сильные ладони. Все делает с задумчивой основательностью: шаг тяжелый, слова точные, решения зрелые. Года три-четыре назад он собрал в багажник всё, что считал нужным в новой жизни — пару ящиков, любимые ружья и фото жены на панель — и уехал из промозглого Усть-Илимска в Петербург. Там всё началось с нуля. В северной столице он нашёл союзника —