Ополченский романс

Алексей Суворов всегда мечтал оказаться на передовой — не в образе героя, а как журналист, способный ухватить нерв эпохи. В 2014 году он решился: Донбасс, полыхающий конфликтом, стал той самой точкой кипения, где ему хотелось искать правду и создавать материал, которого жаждали ведущие мировые СМИ. Суворов влился в гуманитарную колонну, формально стремясь помочь, но на самом деле — в погоне за живыми историями, что способны изменить карьеру. Работа для западного издания виделась ему билетом в большой мир.

Реальность не жаждала встречать его с распростёртыми объятиями. Оказавшись среди руин, под плотным небом выстрелов и страха, Алексей быстро понял: здесь каждый взгляд может быть последним. Его дерзость и азарт местами толкали на поступки поспешные — и не раз он ошибался, заплачив за это неприятной встряской. Пространство между фронтом и тылом оказалось лабиринтом — полным лиц, голосов, историй. Люди встречались разные: от измученных женщин с усталыми глазами до молодых мужчин, превращённых войной в тени самих себя. Кто-то из них цеплялся за надежду, кто-то ловко скрывал боль, а для одних конфликт был внутренней драмой, а для других — рутиной. Через встречи, диалоги, даже случайные взгляды, у Суворова росло понимание: не бывает единой версии трагедии.

Погружаясь всё глубже, Алексей вдруг почувствовал — он не режиссёр, едва ли даже не наблюдатель. Его тексты, записи, присутствие способны обернуться оружием для незримых игроков, которых он и не знал. Мысли о правде меркли: объективность таяла между страхом и цинизмом. От былого романтизма осталось немного — теперь он видел себя пешкой, пригодной для чужой партии. И в этом осознании было больше трезвости, чем разочарования.