Бродяга

В забитом мусорном баке Борис выкапывает вещь, которая не даёт покоя. Среди тряпья и битой посуды — новый утюг, тяжёлый, в пятнах, где угадывается кровь. Он мог бы оставить находку там, где и нашёл, но что-то не даёт. Сжимая гадкий металл в ладони, Борис идёт в участок. Его встречают лениво, с улыбкой: дворников здесь не очень слушают. Махнув рукой, велят оставить утюг у входа.
На этом любой другой эпизод закончился бы, но не в этот раз. Следователь Валерия Перова прибывает на место гибели девушки — тело вытащили из кювета ночью. Автоматически фиксирует взглядом: на черепе — вдавленная рана. Её форма почему-то напоминает отпечаток подошвы утюга. Хотя протокол говорит о несчастном случае, о наезде. Всё слишком удобно, слишком просто.
Валерия ищет истину, даже если та зарыта под слоями бытового шума. Борис врывается в ход дела неожиданно: его находка становится зацепкой, а собственное прошлое — загадкой не менее сложной, чем личность убитой. Он ничем не похож на героя, но именно его детали и скупые слова начинают двигать расследование вперёд. Валерии приходится постоянно помнить: каждый в этой истории может оказаться совершенно не тем, кем кажется сначала. Чужой утюг, мёртвая девушка и дворник, оказавшийся в нужное время — цепь, где каждое звено становится всё яснее, а мотивы путаются сильнее.
Расследование уведёт слишком далеко — туда, где чужая боль и жажда справедливости размывают привычные границы. Ни один из участников больше не может оставаться прежним — даже если они этого не хотят.